Стивен Кинг - Четыре сезона [litres]
– Да мы от града убежали! – красный от стыда и злости, крикнул Тедди. – Крис, ты что, думаешь, я их испугался? Я грозы боюсь, ничего с собой поделать не могу! Этих бы я в два счета уделал, клянусь мамой! Я грозы боюсь, как не знаю чего, в этом все дело. Вот дьявол! Ничего с собой поделать не могу!
Все так же сидя в луже, он заревел.
– Ну а ты? – обратился Крис к Верну. – Ты тоже боишься грозы?
Верн, так и не пришедший в себя после внезапной вспышки ярости у Криса, ошеломленно качал головой.
– Я думал, мы все побежим… – промямлил он.
– Ах, ты думал. Ты еще и мысли читаешь? Понял, что мы все сейчас рванем, потому и рванул первым?
Верн сглотнул два раза и ничего не ответил.
Крис диким взглядом смотрел на него еще некоторое время, а затем повернулся ко мне:
– Думаю, Горди, надо устроить ему темную.
– Ну, если тебе так хочется…
– Конечно! Как у скаутов… – В его голосе послышались странные, чуть истерические нотки. – Ну да ладно, это потом… Сейчас давай решать, что делать с трупом. Предлагаю соорудить носилки из веток и рубашек, как в той книжке, помнишь? Ну, что скажешь, Горди?
– Можно, конечно, так и поступить, но если эти гады…
– Да пошли они туда-то и туда-то! – взорвался Крис. – Вы что, стайка цыплят? Дрожите от страха?
– Крис, они могут настучать констеблю.
– Он наш, и мы обязаны вытащить его ОТСЮДА!
– Они и наврут с три короба, чтобы только нам нагадить, – настойчиво сказал я. Голос у меня был какой-то больной. – Ты что, не знаешь их? Они друг друга запросто закладывают, а нас-то и подавно. У них это в крови…
– А МНЕ ПЛЕВАТЬ! – снова взревел Крис и вдруг бросился на меня с кулаками.
В ту же секунду он, споткнувшись о грудную клетку Рэя Брауэра, растянулся на земле. Я ждал, что он тут же поднимется и, может быть, двинет мне в челюсть, но он остался лежать головой к насыпи в позе готового к прыжку ныряльщика, точно в такой же позе мы нашли Рэя Брауэра. Я даже посмотрел на ноги Криса – на месте ли его кроссовки. И тут вдруг Крис зарыдал, горько, истерически, замолотил кулаками по грязи, голова его задергалась из стороны в сторону, тело затряслось в конвульсиях. Тедди и Верн уставились на него, пораженные: никто и никогда не видел Криса Чамберса плачущим. Минуту спустя я взобрался на насыпь и присел на рельс. Тедди с Верном последовали за мной. Так мы и сидели молча под проливным дождем, а Крис с Рэем Брауэром лежали внизу, в грязи, чуть ли не в обнимку друг с другом.
28
Прошло не менее двадцати минут, прежде чем Крис присоединился к нам на насыпи. К этому времени в тучах образовался просвет, сквозь который хлынули солнечные лучи. За какие-то сорок пять минут растительность вновь обрела утерянный за лето ярко-зеленый цвет. Крис был весь в грязи, волосы его спутались и стояли дыбом, а единственными светлыми пятнами на физиономии были круги вокруг глаз, где он вытер слезы.
– Ты прав, Горди, – сказал он, – к черту всякие там премии. Мир, ладно?
Я кивнул. Минут пять прошли в полном молчании, затем я кое о чем подумал – на случай, если они все же настучат Баннерману. Спустившись с насыпи и подойдя к месту, где стоял Крис, я присел на корточки и принялся тщательно прочесывать пальцами мокрую траву и грязь.
– Что это ты делаешь? – заинтригованно спросил подошедший Тедди.
– Они, наверное, слева, – сказал Крис, указывая на это место пальцем.
Там я и продолжил поиски и через минуту-другую обнаружил обе стреляные гильзы, тускло поблескивавшие под лучами солнца. Я протянул их Крису. Он кивнул и сунул гильзы в карман джинсов.
– А теперь идем, – сказал он.
– Эй, да вы что?! – запротестовал Тедди. – Давайте заберем его!
– Слушай сюда, чучело, – принялся объяснять ему Крис, – если мы его заберем, то попадем в колонию. Горди абсолютно прав: эти подонки могут сочинить все, что угодно. Что, если они заявят, что это мы его убили? Как тебе это понравится?
– А мне плевать, – уперся Тедди точно так же, как несколько минут назад сам Крис. Вдруг в глазах его блеснула безумная надежда. – Да и много ли нам дадут, двенадцатилетним? Подумаешь, пару-тройку месяцев…
– Тедди, – принялся мягко убеждать его Крис, – с судимостью не берут в армию.
Я был абсолютно уверен, что это не так, но возражать, разумеется, не стал: Крис попал точно в цель. С минуту Тедди недоверчиво смотрел на него. Губы у него задрожали, и он наконец выдавил:
– Это точно?
– Спроси у Горди.
Он взглянул на меня с надеждой.
– Точно, – соврал я, – это совершенно точно, Тедди. Всех добровольцев первым делом проверяют, не состоят ли они на учете в полиции.
– А, черт!
– Нужно как можно скорее попасть к мосту, – сказал Крис. – Потом мы обойдем Касл-Рок и вернемся домой с другой стороны, а если нас станут спрашивать, где мы пропадали, скажем, что заблудились на холмах за кирпичным заводом.
– А Майло Прессман? – напомнил я. – И этот паскуда из магазина «Флорида»?
– Ну, мы можем сказать, что Майло напугал нас до полусмерти, поэтому мы и решили отправиться к кирпичному заводу, чтобы разбить палатку там.
Я кивнул: это объяснение показалось мне достаточно убедительным. Оно должно сработать, при условии, конечно, что Тедди с Верном не расколются.
– А что, если наши предки соберутся вместе? – спросил Верн.
– Тебя это беспокоит? Меня нет: мой старик наверняка ведь до сих пор не просыхает.
– Тогда идем, – заторопился Верн, озабоченно поглядывая на лесополосу, словно оттуда в любую минуту мог появиться констебль Баннерман со сворой гончих. – Пошли, пока опять какая-нибудь чертова гроза не разразилась.
Мы поднялись, готовые тронуться в путь. Вокруг как сумасшедшие пели птицы, вне себя от восторга по поводу только что прошедшего дождя, вновь показавшегося солнца, всей этой послегрозовой свежести, массы выползших на поверхность дождевых червей, да и вообще такой прекрасной жизни… Словно по команде, мы одновременно взглянули на Рэя Брауэра.
Он снова лежал в одиночестве, так, как мы его оставили, перевернув лицом вверх. Руки его раскинулись, словно приветствуя засиявшее на небе солнце. Поза эта была почти прекрасной и даже величественной, если бы не кровоподтек на щеке, не запекшаяся кровь от носа к подбородку, если бы тело уже не начало раздуваться и вокруг него не вились появившиеся вместе с солнцем трупные мухи. И, конечно, если бы не запах… Он был с нами одного возраста, и он умер, погиб, а мы живы. Я с ужасом отринул мысль о том, что в смерти может быть что-то величественно-прекрасное.
